Очерк истории курфюршества Бранденбург с. 3
Фридрих III (1688–1701; король Пруссии Фридрих I в 1701–1713) был единственным из детей Великого курфюрста и Луизы Генриетты Оранской, пережившим отца. Находясь на смертном одре, Фридрих Вильгельм собрался было под влиянием своей второй жены в нарушение «Диспозиции Ахилла», закона дома Гогенцоллернов, разделить территорию курфюршества между оставшимися в живых 5 сыновьями. Но разъяснения и уговоры доверенных людей, особенно бывшего домашнего учителя наследного принца, Данкельмана, способствовали окончательному закреплению наследственных прав на территорию за одним Фридрихом. В благодарность новый курфюрст произвел Данкельмана в первые министры (позднее тот был оклеветан коррумпированным окружением Фридриха, ложно обвинен в растрате и заключен в тюрьму). В год смерти Великого курфюрста у Фридриха и его жены Софии Шарлотты Ганноверской родился сын Фридрих Вильгельм, будущий прусский «король-солдат».
Первые годы правления Фридриха пришлись на войну Священной Римской империи на два фронта: против Франции на западе и против турок на востоке. Уже в 1688 г. французы напали на Пфальц и Рейнскую область, затем разграбили и сожгли старинные имперские города Вормс и Шпеер, опустошили Мангейм, взорвали Гейдельбергский замок. В то же самое время турки уже стояли под Веной. Бранденбург собрал на помощь императору Леопольду 12-тысячное войско, которое было послано на запад, и такое же количество солдат, отправленное на восток. Несомненно, страстная ненависть к Франции и ко всему французскому у юного наследного принца Фридриха Вильгельма сложилась в те самые годы под впечатлением рассказов о варварстве чужеземных захватчиков, разграбляющих и уничтожающих немецкие города.
Главной мечтой курфюрста Фридриха все эти годы была королевская корона. Человек тщеславный и закомплексованный, он считал унизительным для себя сидеть в присутствии королевских особ на стуле без подлокотников, неприкрыто завидовал саксонскому курфюрсту Августу Сильному, добывшему себе корону Польши, и все время помнил о предложении Людовика XIV в тайном договоре сделать Великого курфюрста королем. Фридрих решил добиться своего не вопреки, а при помощи императора Леопольда. Он действовал через посредников, щедро раздавал взятки, но император был непреклонен. Помог Фридриху случай: начавшаяся в 1700 г. война за испанское наследство. Леопольду были нужны деньги и солдаты, и он согласился за 2 млн золотых талеров в свою личную пользу и за 600 тыс. талеров в пользу немецкого духовенства короновать Фридриха как короля в той части его владений, которая не являлась землей Священной Римской империи, то есть – в Пруссии. Кроме этого Фридрих обязывался выставить императору 8 тысяч солдат. В 1701 г. он был коронован в Кёнигсберге как король «в Пруссии», in Preussen (а не Пруссии, von Preussen) Фридрих I. Внутри империи он по-прежнему оставался только имперским князем и курфюрстом. Папа римский также не признал королевского достоинства Фридриха и еще долго в своей корреспонденции называл его исключительно маркграфом Бранденбургским.
Фридрих I покровительствовал искусствам и наукам. Его жена София Шарлотта Ганноверская, дочь Софии Пфальцской и внучка «Зимней королевы» Елизаветы Стюарт, принадлежала вместе со своей матерью к числу умнейших и образованнейших женщин своего времени. По ее приглашению в Бранденбург приезжал молодой Гендель. Она приветствовала открытие силами и инициативой еще не опального в то время первого министра Данкельмана университета в Галле и Академии искусств в Берлине. В 1700 г. наступил ее звездный час – Фридрих подписал указ об учреждении в Берлине Академии наук и сделал ее президентом величайшего немецкого философа того времени, Готтфрида Вильгельма Лейбница. Лейбниц был учителем курфюрстины, другом ее матери. София Шарлотта долгие годы регулярно переписывалась с ним и обсуждала философские вопросы. Еще в детстве она отличалась незаурядными интеллектуальными способностями, знала в 8-летнем возрасте несколько языков. За Фридриха Бранденбургского она вышла без любви, и в браке он не смог завоевать ее уважения. Своего рода отдушиной был для нее кружок, собравшийся при ее личном маленьком дворе в замке Шарлоттенбург. Там, в отличие от двора Фридриха, ценились не чины и не лесть, а ум и достоинство. Ранняя смерть Софии Шарлотты и прекращение ее облагораживающего влияния на королевский двор были для Бранденбурга-Пруссии большой утратой.
Фридрих I был известен «неумеренной», по свидетельству современников, тягой к роскоши. Он тратил огромные суммы на придворные церемонии, наряды, парики (дорогая одежда скрывала неказистую фигуру короля, которого в народе называли «кривобоким Фридрихом»), раздавал придворным льстецам чины и синекуры. Все эти расходы требовали огромных денег, и в результате росло налогообложение, а население Бранденбурга стремительно беднело.
При всех своих слабостях Фридрих I сделал и немало хорошего: в частности, в годы его царствования значительно разросся и был благоустроен Берлин. Об этом городе впервые всерьез заговорили в европейских просвещенных кругах. Слава «Афин на Шпрее» для Берлина была достигнута благодаря Фридриху и Софии Шарлотте. Продолжил король и традиционно прусскую политику присоединения новых владений. Когда умер бездетный английский король Вильгельм Оранский, Фридрих в качестве его ближайшего родственника принял титул принца Оранского и на этом основании силой захватил «наследство» – графства Мёрс и Линген в Вестфалии. В 1707 г. ему досталось княжество Невшатель и графство Валенжин. В этом же году он купил графство Текленбург, расположенное по соседству с Лингеном. Его сын Фридрих Вильгельм I (1713–1740) получил по Утрехтскому миру примыкающий к Клеве Верхний Гельдерн, но взамен должен был отказаться от прочего «оранского наследства».
Итак, отец Фридриха Вильгельма ценой невероятных усилий получил титул «короля в Пруссии». Задачей сына стало укрепление военной и экономической мощи страны. Самой большой его заботой было создание крепкой боеспособной армии. Среди созданных им военных структур больше всего известна гвардия, так называемые «длинные парни» (в этой элитной части могли служить только солдаты, чей рост был не ниже «6 ступней» (старинная рейнская мера длины, или 1,88 м). Для того, чтобы заполучить столь редких в то время высокорослых гренадеров, Фридрих Вильгельм, не жалея денег, вербовал их по всей Европе или принимал от дружественных монархов в дар. Целую толпу «верзил» Фридриху Вильгельму прислал русский царь Петр I и не остался обижен прусским королем, так как тот в благодарность отправил в Россию квалифицированных мастеров и ремесленников. Численность русских в потсдамском лейб-гвардейском полку была так велика, что для них проводились православные богослужения.
С самых юных лет Фридрих Вильгельм отличался бережливостью, если не сказать скупостью. Еще маленьким мальчиком он, едва начав получать карманные деньги, завел скрупулезный учет своим доходам и расходам. Второй государственной задачей, с которой он легко справился благодаря своим личным качествам, было наполнение государственной казны путем строжайшего контроля за финансами, радикального сокращения расходных статей бюджета, меркантилистских экономических мероприятий. В целях разрастания Берлина и оживления торговой и предпринимательской активности он заставлял богатых подданных строить дома. Фридрих Вильгельм учредил знаменитую Табачную коллегию, среди членов которой был князь Леопольд Ангальт-Дессауский, будущий наставник Фридриха II в военном деле. Там, в кругу доверенных людей, король обсуждал все вопросы государственной политики.
Фридрих Вильгельм подвел черту под феодальным средневековым государством своего отца. Он создал для Бранденбурга-Пруссии прочный фундамент, на котором всего через несколько десятков лет возник новый полюс притяжения германского мира. Под государством нового типа, эталоном которого становилась Пруссия, во многом благодаря Фридриху Вильгельму стали понимать сильную армию, перевес экспорта над импортом во внешней торговле, развитую промышленность и передовые отрасли науки.
Армия при Фридрихе Вильгельме достигла численности с 40 тыс. до более чем 80 тыс. человек (4% населения страны). Более мощными армиями обладали только Франция, Нидерланды и Россия. Армейским духом была проникнута вся жизнь Бранденбурга-Пруссии. Ключевые должности в государстве замещались офицерами. Мода на все французское, которую всей Европе диктовал «король-Солнце» Людовик XIV, оказалась в Пруссии под негласным, а кое-где и гласным запретом. Такие порядки вызывали недовольство не только среди дворянства, но даже и в собственной семье короля. Они, к примеру, чрезвычайно не нравились наследному принцу, будущему Фридриху II.
Прусская армия в те годы не только численно возросла. Изменился уровень ее подготовки и способ комплектования. Половина состояла из иностранных наемников, вторая половина была набрана преимущественно из крестьян. Крупнейшей реформой в царствование Фридриха Вильгельма стал кантональный регламент 1733 г.. Вся страна была разделена на кантоны, и каждый пруссак мужского пола из числа крепостных крестьян от рождения попадал в систему военного учета, из которой уже практически не мог выбраться. От службы в армии освобождались зажиточные и, напротив, бедные и безземельные крестьяне, так как содержание в армии неимущего солдата обходилось казне слишком дорого. Освобождение от армии было также особой привилегией иммигрантов-колонистов.
Фридрих Вильгельм I посвящал почти все свое время укреплению военной мощи Пруссии, но сам практически не воевал. Только в самом начале царствования ему пришлось участвовать в Северной войне, которая досталась ему от отца «в наследство». Он вступил в коалицию против шведского короля Карла XII исключительно с намерением получить шведские области в Померании. Он занял Штеттин (который так и не смог удержать его дед, Великий курфюрст). Когда Карл XII лично принял командование войсками в Померании, прусская армия только при поддержке России, Саксонии и Дании смогла оттеснить шведов в Штральзунд и осадить их там. После войны Пруссия за 2 млн талеров сохранила за собой Штеттин, Узедом и другие области шведской Померании.
В 1718 г. под предлогом осуществления имперской экзекуции в отношении Мекленбурга Пруссию осадила 50-тысячная имперская армия. «Король-солдат» Фридрих Вильгельм I остался, как настоящий пацифист, совершенно спокоен. Свои войска он создавал не для того, чтобы с их помощью тешить свое оскорбленное самолюбие. Они должны были стать орудием «прусской славы», что при его сыне и произошло.
В области экономики Пруссия до Фридриха Вильгельма была слаборазвитым государством. Сельское хозяйство на неплодородных песчаных почвах этой части Германии почти не приносило доходов. Ремесло и мануфактурное производство находились в процессе становления. Рынок почти не регулировался и был, соответственно, ничем не защищен. Пруссия занималась экспортом шерсти в убыток местным производителям и ввозила множество дорогих готовых товаров. Великий курфюрст еще как-то пытался реструктурировать внешнюю торговлю, но при Фридрихе I деньги снова рекой потекли из страны. Фридрих Вильгельм I стал энергичным и последовательным сторонником меркантилизма. За экспорт шерсти он установил смертную казнь. Это единственное богатство Пруссии (не располагающей никакими природными ресурсами) нельзя было продавать как сырье, за бесценок. Король создал сукнодельную отрасль промышленности, и прошло совсем немного времени, как Пруссия начала вывозить качественную шерстяную ткань. В трудовой этике короля, которой он строго следовал сам и беспощадно требовал с подданных, было многое от его кальвинистской религии. Он заставлял всех, начиная с себя, своей семьи, своего дворянства и так далее, до последнего крепостного крестьянина, включаться в работу с усердием и верностью долгу, экономить прилежно, вести себя добродетельно, а награды за это ожидать в самой своей правильной, устроенной на разумных началах жизни и, конечно, на небесах.
Что касается науки, то Фридрих Вильгельм, к сожалению, вошел в историю прежде всего как человек, изгнавший Лейбница из Академии и назначивший на его место своего придворного шута. Такая репутация несправедлива, потому что хотя король и не признавал ценности абстрактно-отвлеченного знания, невеждой он отнюдь не был. Его интересовали те отрасли знания, достижения которых можно было применить на практике. Он создал в университетах Галле и Франкфурта-на Одере первые факультеты прикладных наук. Тем самым он заложил основы и народных университетов, и преподавания наук об организации производства. Факультеты, в которых король не видел практической пользы для страны, испытывали притеснения. Страну покинули известные ученые – философ Христиан Вольф, правовед Мозер. Зато в это же время в Пруссии активно развивалась медицина. Король пригласил в страну и сделал своими лейб-медиками двух лучших врачей того времени, профессоров Фридриха Хофмана и Георга Эрнста. Не удалось ему только переманить в Пруссию и третьего – голландца Германа Бургаве. Клиника Шарите в Берлине стала европейским центром, куда стекались самые передовые медицинские знания.
«Педагогическая революция», о которой говорит автор лучшей биографии Фридриха Вильгельма I Вольфганг Фенор, была, наверное, главной заслугой короля перед историей. Он первым из современных ему монархов понял важность народного просвещения. Еще в 1716 г. он обязал полковых священников обучить всех без исключения рекрутов чтению и письму. 23 октября 1717 г. вышел так называемый «школьный эдикт», который устанавливал обязанность всех детей во всех землях Бранденбурга-Пруссии в возрасте от 5 до 12 лет посещать школу зимой ежедневно, а летом, во время сельскохозяйственных работ, – 1–2 раза в неделю. За детей платили родители, но учебу неимущих оплачивали местные кассы для бедных.
Покровителем искусств Фридрих Вильгельм I, правитель «Спарты на Шпрее» (как при нем стали называть Берлин), конечно, не был. Он ценил только живопись, в которой и сам хорошо разбирался. Король был неплохим для своего времени художником: известен написанный им автопортрет.
Старший сын Фридриха Вильгельма, рожденный в браке с Софией Доротеей Ганноверской, Фридрих, оказался в молодые годы во многих отношениях полной противоположностью отца. Он был художественно одаренным, тонко чувствующим, мечтательным и своенравным юношей, и кроме того, англо- и франкоманом. Фридрих бунтовал против отцовского деспотизма (Фридрих Вильгельм действительно был скор на расправу и периодически подвержен страшным вспышкам ярости), ненавидел засилие армии и военную муштру, и поэтому годы взросления наследного принца были омрачены семейными конфликтами. Отец опасался, что если он не выбьет из Фридриха его наклонности, тот со временем возродит в Пруссии старый феодальный порядок и сделает свою родину жалким эпигоном праздного, легкомысленного и развратного французского двора. Противостояние отца и сына достигло высшей точки в 1730 г., когда Фридрих попытался бежать из Пруссии с помощью своего друга лейтенанта Германа фон Катте. Беглецы были пойманы, наследник заперт в крепости Кюстрин, а Катте обезглавлен прямо перед окнами тюрьмы Фридриха. «Пусть лучше он умрет, чем из этого мира уйдет правосудие», – таковы были слова Фридриха Вильгельма. Принцу пришлось смириться. Он продемонстрировал покорность, когда согласился жениться на выбранной для него отцом невесте, Елизавете Христине Брауншвейг-Бевернской, хотя она не вызывала у него нежных чувств. Впоследствии взаимопонимания между отцом и сыном стало больше, и, умирая, Фридрих Вильгельм был уверен, что оставляет страну достойному наследнику. Ирония истории заключалась в том, что Фридрих действительно стал последовательным проводником всех принципов отца, кроме, пожалуй, его нелюбви к искусствам и его пацифизма.
Фридрих Вильгельм продолжал традиционную со времен Великого курфюрста политику веротерпимости, был покровителем гонимых протестантов. Религиозные идеи соединялись с практической пользой: в колонизации пустующих земель, в увеличении народонаселения король видел самый главный залог экономического подъема. В течение 1731 г. протестантские подданные зальцбургского архиепископа Фирмиана испытывали притеснения с его стороны и наконец оказались перед фактом немедленной высылки. Фридрих Вильгельм использовал все рычаги давления, какими только мог располагать один имперский князь в отношении другого, и, во-первых, добился для протестантов отсрочки в исполнении решения об их изгнании из Зальцбурга, а во-вторых, дал согласие принять всех беженцев в своей стране. Он добился и безопасного «коридора» для едущих в Пруссию беженцев из Зальцбурга. Приехавшие получили очень выгодные условия хозяйствования, особенно те, кто согласился обосноваться в Восточной Пруссии. В 1732 г. Фридрих Вильгельм принял у себя и богемских беженцев-протестантов, потомков гуситов. Они были поселены в одном из районов Берлина.
Король умер в 1740 г. от тяжелой наследственной болезни порфирии, которая на протяжении 20 лет разрушала его организм. Личность ни одного из прусских королей ни до, ни после него не получала столь полярных оценок – от «вандала» (Вольтер) и «азиатского деспота» (Франц Меринг) до «отца современной Германии» (Вольфганг Фенор).
Фридрих II (1740–1786), или Фридрих Великий, был не только самым известным королем Пруссии за всю ее историю, но и одним из тех людей, чьи дела и мысли определили собой облик XVIII в.
Он родился 24 января 1712 г. в Берлине и был четвертым ребенком короля Фридриха Вильгельма I и его супруги Софии Доротеи Ганноверской. Два его старших брата умерли в младенчестве. Со старшей сестрой Вильгельминой он был дружен всю жизнь.
Фридрих был воспитан своим отцом, «королем-солдатом», в очень авторитарном духе. Отец готовил его к управлению страной и армией, что в его понимании было практически одно и то же, и не скрывал своего презрения к духовным и интеллектуальным устремлениям наследника. Отношения между ними до самой женитьбы Фридриха были очень непростыми.
В историографии, посвященной Фридриху II, уже при его жизни начал активно обсуждаться вопрос об его гомосексуальности. Главным источником стали записки его сестры Вильгельмины, в замужестве маркграфини Байрейтской. С ее слов известно, что Фридрих уже в возрасте 16 лет состоял в более чем дружеских отношениях с 17-летним пажом своего отца. Когда король заметил эту связь, паж был немедленно уволен. Вскоре Фридрих влюбился в лейтенанта Борке. Эта любовь, однако, осталась безответной. Затем его близким другом стал лейтенант фон Катте, который в 1730 г. помогал принцу бежать из Пруссии, был схвачен, осужден и казнен во дворе тюрьмы, на глазах у своего друга. В жестоком приговоре принцу и его сообщнику, непропорциональном тяжести проступка, современники видели явно большее, чем просто отцовский гнев по поводу сыновнего непослушания. В 1740-е гг. Фридрих поссорился на почве ревности со своим братом Генрихом, тоже гомосексуалистом. Кроме того, известно, что в Сан-Суси король окружал себя исключительно мужчинами. Приглашенных туда женщин были считанные единицы. Королева Елизавета Христина, супруга Фридриха, ни разу в жизни не переступила порога этого дворца.
Репутацию человека с извращенными наклонностями королю Пруссии создала любимая сестра, а французский философ Вольтер впоследствии, после ссоры со своим покровителем, сделал его привычки достоянием всей Европы. Тем не менее лейб-медик Иоганн Георг Циммерманн утверждал после смерти короля, что слухи о своей гомосексуальности Фридрих сам сделал достоянием общественного мнения, чтобы придать в глазах общества оправдание своему бездетному и чисто формальному браку. На самом деле причиной равнодушия Фридриха Великого к женщинам была, по словам врача, импотенция, развившаяся после перенесенной в юности дурной болезни. Объяснение для нравов XVIII в., пожалуй, не самое неправдоподобное и экзотическое.
